Выпуск 2

" Я поднимаю паруса..."

Август подходил к концу. Последняя неделя каникул. Социальные сети наполнялись идеями. Одна из них меня захватила. Предлагали совместно сплести венок сонетов. И кто ж сонетов не писал? "Суровый Дант...Петрарка" и Шекспир. А вот венок плели немногие. Разве что Брюсов, да "киммериец" Волошин...

Магистральный сонет был задан и уже два-три созвучных душе моей сонета явились из под пера таких же графоманов и педагогов, как я... Все остальное - вдохновение... Автор неподписанных текстов - я, ваш покорный слуга, Александр Денисов.

Александр Денисов и К*

Венок сонетов

Как океан в безмолвной глубине

Где сходится вода с наземным основаньем

Где только рыбы шепчут тишине

О том, что прячется с таким стараньем.

Где жемчуг не добыть отважному пловцу,

Где в мрачной толще луч погас навеки

С мольбой воззвать к небесному отцу

Откуда уж не смогут человеки.

Где каравеллы, полные добром

Огню и стали преданных народов

Забылись на века тяжелым сном.

В оковах моря потеряв свободу

Отняв надежду вновь увидеть свет,

Отняв надежду обрести свободу

Великий океан в чередованьи лет

Хранит секрет эпохи мореходов.

(Автор сонета Наталья Иванчева, г. Новосибирск)

Хранит секрет эпохи мореходов

Старинный парусник, что выброшен на сушу,

Давно он не вернулся из похода,

Теперь он никому уже не нужен.

Затихла в трюме жизнь его команды,

И парусам не слушать южных звёзд напевы,

И не парить безмолвной и крылатой

Над волнами фигуре Вечной Девы.

Песком его заносит год от года,

И дыры в днище проточили мыши.

Прекрасная и строгая Природа

Всё поглотит, что ей велит Всевышний.

Сказала ты что думы обо мне

Так проявятся в предрассветном сне.

(автор сонета Ярослав Быховский, г. Москва)

Так проявятся в предрассветном сне,

Пока тебя бужу я поцелуем,

Две мимолетных мысли: обо мне

И вечности, с которой мы тоскуем.

Две мимолетных мысли. Обо мне:

«Он вылил литров сто волшебной ласки,

Я утопаю в этой глубине,

Хочу любви и продолженья сказки».

О вечности: «Кочевников орда

Здесь протекла во время переходов,

Утеряна уж память о походах,

Но все ж во мне остались навсегда:

Безумство, страсть, коварство, красота,

Неясные черты исчезнувших народов».

Неясные черты исчезнувших народов

Под толщей лет, в замесах древней глины

Не рассмотреть как судеб мореходов,

Попавших в плен бушующей пучины.

Когда слышны былых былин зачины,

Встают из тьмы застывшего сознанья

Не ужаса кровавые картины,

Но жестов сонм - предвестников признанья:

Запястье женщины, еще рука мужчины.

Так у любви как в море есть глубины.

До них не доберется мореход,

Забудет мир исчезнувший народ.

Останется на глине чей-то стих.

Так наша тайна только для двоих.

Так наша тайна только для двоих...

Ее не разгадать простым ученым,

Но мы с тобой не осуждаем их,

И сердце в такт стучит разгорячено.

С тобою рядом быть - вот главная мечта.

Я для тебя пройду любые испытанья.

Лишь бы душа твоя не встала, как стена

И не разбила вмиг мое признанье...

Хранит молчанье мир вокруг меня,

И я срываюсь вниз, в морскую бездну.

За слабость ненавижу я себя,

Но знаю: для тебя я не исчезну.

Судьба уже расставила границы,

И нам с тобою от нее не скрыться...

(Автор сонета Наталья Лемудкина, г. Кстово)

И нам с тобою от нее не скрыться

За море, тридевять земель,

Она мелодией в свирель

Проникнуть всякий раз стремится.

Пропеть над дланью гончара,

На холст художника явиться,

Заполнить строчки и страницы

Что протекли из-под пера.

Ударить ветром в парус грубый

Из бурь нас вырвать чумовых.

Как залп всех бортовых орудий,

Любовь настигнет нас двоих.

Ее теченья, мели, глуби

Пусть обозначат кольца рук твоих.

Пусть обозначат кольца рук твоих

Мое Великое Пространство,

Я в нем дышу, рождаю стих,

Я наслаждаюсь ветром странствий.

Я поднимаю паруса,

Я собираю мореходов,

Ищу проливы, берега

Мне неизведанных народов.

Я в нем как бриз вечерний нежный,

Я – океан любви безбрежный.

Не разжимай кольца из рук,

О, пусть Пространство сохранится!

Так замыкаешь ты в свой круг

Судьбы моей незримую границу.

Судьбы моей незримую границу

Очертит кормчий, севший у руля.

И спутникам моим все время снится

За горизонт ушедшая земля.

К свободе путь лежит через пучины

Харибд и Сцилл, но Посейдонов зля,

Идут вперед суровые мужчины,

Пробои штопая на теле корабля.

Компάс вчера был выведен из строя,

Порвало парус и отрезан шкот,

Но шкипер вертится уже, «дает героя»,

И смотрит вдаль наш корабельный кот…

Коварный кормчий делал все, что мог

Что будет дальше, знает только Бог.

Морской пейзаж не выглядит сурово,

Команда год не видит берегов,

Зато у каждого внутри – свобода.

Свобода и любовь - две неразрывных вещи.

Я их храню почище, чем компάс,

Когда люблю я лучшую из женщин,

То Бог и в море не покинет нас.

И просим мы Его совсем немного,

Не поминая всуе: Я и Ты…

Стихает шторм. Еще скрипит шпангоут.

Неясно и темно. И целый мир проколот

И крутится вокруг всего одной звезды,

Что в небесах на землю смотрит строго.

Что в небесах на землю смотрит строго

Звезда иль Бог? Как знаю я немного!

Не больше, чем насмешник наш Сократ.

Он греком слыл, чему был очень рад.

Да, кстати, греки были мореходы,

Меж островов познали все проходы.

К тому ж родили греки Архилоха,

Сафо и было им неплохо.

Иначе не возникло бы из вздоха:

«Терпи, терпи» и «чересчур далеко

Уж все зашло». Такие вот стихи.

И знали, что любовь дается за грехи.

За это Бог решил ЕЕ нам дать?

О, если бы смогли мы угадать.

О, если бы смогли мы угадать,

Все перемены ветра и течений,

Приливы зависти чужой и дни затмений

Тогда б могли вернее курс держать.

«Земную жизнь, пройдя до половины»,

Мы очутились в сладостном плену,

Где нежности нежданной глубину

Встречает женщина в объятиях мужчины.

Где щедрость слов даруют нам уста,

Сплетенье тел не кажется игрою,

Где есть покой, стремленье, красота,

Где есть любовь, и только мы с тобою.

Мы подошли в своей судьбе к порогу,

Как выбрать к счастью нам заветную дорогу?

Компάс наш врет, нет путеводных звезд,

Латает шкипер парус понемногу

И краску алую из трюма достает.

Найдем мы порт, нам грезилась земля!

В кондитерских дымилось капучино,

И шляпки узкие поля

Скрывали глаз твоих бездонные глубины.

Оставит на губах прибой морскую соль,

Войдем мы в порт, чуть сдерживая слезы,

Навстречу выбежит воздушная Ассоль,

И сбудутся ее девичьи грезы.

Так мореходам свойственно мечтать,

Нам невозможно жизнь переписать.

Перевернуть назад ее страницы,

Там голоса звучат, мелькают лица,

Там нам пришлось на якорь в бухте встать.

И там, живя еще на берегу,

С коварным кормчим, выпивая рому,

Кляли себя за слабость, суету

И уж не верили, наверно, никому.

Покуда с моря не подул нам бриз,
Зовущий вновь к неведомым широтам,

Притронуться к шпангоуту и шкотам,

Исполнить твой малюсенький каприз.

Страницы прошлого нам нет нужды листать.

Но можем мы любить, жалеть и ждать!

Но можем мы любить, жалеть и ждать

Тугие паруса бродяги-морехода,

Соленых брызг и шторм, морскую гладь,

Прибоя чувств счастливого прихода.

Но можем мы на гуще не гадать

О встрече в час полдневный иль полночный,

А просто жить, восторженно мечтать

И поцелуй дарить друг другу сочный.

Но можем милости не ждать мы от судьбы,

Не слышать шум толпы, Не поддаваться злобе,

Ребенку петь, когда он спит в утробе,

И улыбаться в предрассветном сне

Как океан в безмолвной глубине.

Магистральный сонет

Как океан в безмолвной глубине
Хранит секрет эпохи мореходов,
Так проявятся в предрассветном сне
Неясные черты исчезнувших народов,

Так наша тайна только для двоих,
И нам с тобою от неё не скрыться,
Пусть обозначат кольца рук твоих
Судьбы моей незримую границу.

Что будет дальше, знает только Бог,
Что в небесах на землю смотрит строго,
О, если бы смогли мы угадать,
Как выбрать к счастью нам заветную дорогу!

Нам невозможно жизнь переписать,
Но можем мы любить, жалеть и ждать.

Лаборатория риторики и диалога культур

Выпуск 2